Моисей Африканыч Стивенсон-заде никогда не курил дома. Только на балконе, а зимой на лестничной клетке, привычно шелкая бычки Карелиса на следующий этаж. Дворничиха Наебет Насруловна догадывалась о происхождении бычков, но не тревожила всеми уважаемого человека. Чем он занимался ей было невдомек, но, будучи внимательной и сметливой от природы бывшая пионервожатая 4 средней школы города Куляб , замечала, что за Моисеем Африканычем часто приезжаюли большие черные машины. Моисею тоже нравилось ездить на разные ток-шоу именно на черных машинах. Ему казалось особо стильным садится в них в своих потертых Левайс 501 с неизменной полупустой пачкой Карелиса в заднем кармане.
Вот... А когда идти на лестницу не хотелось ,в ход шли неизменные "Барбариски" или "Дюшески" или "Театральные". В холодной неуютной Москве 21го века купить их было непросто, поэтому раз в неделю великий русский писатель Моисей Африканыч Стивенсон-заде брал потрепанный рюкзак с надписью "Говерла-87" и шел на Казанский вокзал, откуда в Рязань уходила бывшая колбасная электричка. Четыре часа туда, четыре обратно, масса новых впечатлений и полный рюкзак леденцов. Почему не Тверь, не Калуга или какой нибудь Подольск ?
Все очень просто. Моисей Африканыч не любил.....
Вот... А когда идти на лестницу не хотелось ,в ход шли неизменные "Барбариски" или "Дюшески" или "Театральные". В холодной неуютной Москве 21го века купить их было непросто, поэтому раз в неделю великий русский писатель Моисей Африканыч Стивенсон-заде брал потрепанный рюкзак с надписью "Говерла-87" и шел на Казанский вокзал, откуда в Рязань уходила бывшая колбасная электричка. Четыре часа туда, четыре обратно, масса новых впечатлений и полный рюкзак леденцов. Почему не Тверь, не Калуга или какой нибудь Подольск ?
Все очень просто. Моисей Африканыч не любил.....
